В огне желания

Однако, едва переступив его, она услышала характерный звук, издаваемый потревоженной гремучей змеей. Присцилла, оседлав бревно, похолодела от ужаса, дернулась назад, юбки ее зацепились за сучок, но она все же преодолела препятствие. Девушка видела змею всего долю секунды: та высунула длинный язык, оскалилась, метнулась вверх и укусила ногу Присциллы с внутренней стороны.

Боль полоснула девушку, но она ускорила шаг, едва успевая уклоняться от веток, норовящих хлестнуть по лицу. Сердце неистово колотилось, от ужаса перехватило дыхание, в висках стучало, но она думала лишь об упреках, которые обрушит на нее в лагере разгневанный проводник. Он ее в порошок сотрет! Назовет круглой дурой и еще раз напомнит, что таким не место в Техасе.

Девушка, не помня себя от страха, почти www.o-kitchen.ru столкнулась с Брендоном.

– Что случилось?

– Зм-мея! Грем-мучая!  – заикаясь, пробормотала она.  – Там такое сух-хое дерево…

Она чуть не до крови закусила губу, чтобы удержаться от слез, и несколько раз ткнула пальцем в сторону мескитовых зарослей.

– Я же говорил!  – Брендон слегка отстранил ее.  – Разве я не говорил, чтобы вы не отходили далеко?

– Пожалуйста, не сердитесь!

– Ну хорошо, хорошо,  – сразу уступил он, видя, как сильно она напугана.  – Просто впредь ведите себя разумно, а сейчас все уже позади…

– Нет, не все,  – прошептала она, вся дрожа, и вдруг обмякла в его руках.  – Она меня укусила…

– Господи Иисусе!

Брендон торопливо опустил девушку на землю и приподнял подол платья. Чулки были целы, и ему не удалось ничего разглядеть.

– Я ничего не вижу.

– Выше… – прошептала Присцилла. Она так дрожала, что едва могла говорить.

Заставив ее лечь навзничь, он поднял подол выше колён.

– По-прежнему ничего не вижу.  – Осмотрев бедра, Брендон пожал плечами.  – Вы уверены, что змея укусила вас? Возможно, от страха…

– Выше!  – воскликнула она, покраснев до корней волос.  – Укус очень высоко.

– Дьявольщина!

На этот раз он отбросил церемонии и, задрав подол до самого пояса, широко раздвинул ей ноги. Только тогда ему бросились в глаза два аккуратных отверстия па панталонах у самого паха.

Одним сильным рывком Брендон разорвал белье до сгиба ноги, почти обнажив ее. Присцилла слабо забилась, инстинктивно пытаясь вырваться и отползти.

– Только попробуй!  – прорычал Брендон, мягким толчком уложив ее.  – Твоя проклятая добродетель и без того обходится нам слишком дорого!

Он выхватил нож из притороченных к поясу кожаных ножен, обтер его рубахой и зажег спичку. Пока она не прогорела, он держал лезвие над огоньком, почти незаметным в свете солнца.

– Я видел, как мексиканцы проделывали такое, но не с белой женщиной, разумеется. Будем надеяться, что это поможет.

– Что вы… что вы собираетесь делать?

– Рассечь место укуса и высосать яд.

И, не колеблясь, он сделал два коротких движения. Присцилла почти не ощутила боли там, где и так уже все горело, но на месте укуса сразу обозначился кровавый крестообразный разрез.

Присцилла в ужасе уставилась на свою ногу. Крупная дрожь била ее, но она пыталась удержаться на локтях, хотя чувствовала дурноту и все усиливающуюся слабость. Стараясь не смотреть на ее мертвенно-белое лицо, Брендон раздвинул девушке ноги еще шире и наклонился.

– Боже мой, Боже мой!  – простонала она не столько от боли, сколько от стыда.