В огне желания

– Да, здесь стреляли. Прошу вас немедленно послать за полицейскими.

При этих словах управляющий, испуганно глазевший на окровавленную одежду Брендона, заметил за кроватью неподвижное тело. Побледнев, он быстро удалился.

– Следовало позвать и врача,  – заметила Присцилла.

– Я сейчас же отправлюсь к нему. Хочешь поехать со мной? Ничего, до Саванны я полностью восстановлю здоровье.

Присцилла наложила ему повязку из льняного полотенца, оделась, и скоро оба уже шли по коридору к лестнице, ведущей в крохотный холл.

– Надеюсь, теперь-то все кончится.

– Во всяком случае, со смертью Хардинга тревога покинула меня. Будем надеяться, что окончательно. Я ведь чувствовал, что нас преследуют.

Им не сразу удалось остановить экипаж.

– Но если в будущем случится нечто подобное, только попробуй утаить от меня свои подозрения. Черт возьми, это нечестно!

– Черт возьми?  – изумился Брендон.

– Ну не черт возьми, а просто нечестно,  – смутилась она.

– Я не могу даже вообразить, что сказала бы по этому поводу тетушка Мэдди,  – пошутил Брендон, когда экипаж тронулся, потом, помолчав, добавил: – Прости, что я задержался, иначе тебе не пришлось бы через все это пройти.

– Ничего. Главное, что ты все-таки успел вовремя.

На эту ночь управляющий предоставил им другой номер. В камине потрескивал огонь, за окнами стояла тьма. Присцилла, приподнявшись на локте, смотрела на Брендона. Тот спал, получив от доктора солидную дозу настойки опия. Его предположение оказалось верным: пройдя навылет, пуля не задела жизненно важных органов. Правда, доктор серьезно заметил, что это всего лишь счастливая случайность. Позже, уже в полусне, Брендон высказал предположение, что ранения повлияли на меткость Хардинга.

Полиция явилась, когда Брендон уже крепко спал, но визит был чисто формальным. Брендон уже побывал в управлении и рассказал о событиях в Натчезе и о своих подозрениях. Присцилле оставалось лишь объяснить, как именно было совершено нападение на нее. От подробностей она благоразумно уклонилась.

Пока Присцилла предавалась воспоминаниям, Брендон зашевелился и его затуманенные сном глаза открылись.

– Что, милая, не спится?  – Он улыбнулся, перехватив ее взгляд.

Как он красив! И мужествен! Да, мужественность – главное в нем. Взгляд Присциллы переместился на его могучую грудную клетку, вздымавшуюся от ровного дыхания, скользнул к белой повязке на плече. Она хотела прикоснуться к нему, но не решилась.

– Меня беспокоит твоя рана.

– Тревожиться не о чем,  – улыбнулся он.  – Я бы сказал, что все в полном порядке, но ты, пожалуй, не поверишь голословному утверждению. Доказать? Я чувствую голод.

– Правда?  – обрадовалась она, приподнимаясь.  – Я сейчас же спущусь и принесу что-нибудь поесть.

– Зачем?

– Но это не составит труда, поверь мне, Брендон. В кладовой всегда есть холодный ростбиф на случай, если кто-то из постояльцев ночью проголодается. Я сейчас же обращусь к коридорному, только надену халат… Почему ты меня удерживаешь? Ты же только что сказал, будто голоден.

– Я имел в виду совсем другое, милая.

Брендон взял ее руку и потянул под одеяло. Присцилла ахнула:

– Шутишь? С такой серьезной раной как можно даже думать об этом!

– Но не говори, что ты против.

Она покраснела. Этого с ней не случалось уже давным-давно при разговорах на подобную тему.

– Но как же твое плечо? Мы же не можем сейчас…

– Не можем чего, Присцилла? Скажи, чего мы не можем?

И она сказала, запнувшись, но ее глаза уже блестели от предвкушения, а сердце билось все сильнее.

– Вообще-то ты права.  – Брендон отпустил ее руку.  – Благоразумие и еще раз благоразумие. Я ослабел от потери крови и не сумею выполнить супружеские обязанности должным образом. И потом, если я не высплюсь как следует, утром мне станет хуже… и прочее. Как подумаю, к чему приведет такое поведение… недосыпание, излишний расход энергии! Чего доброго, я и вовсе не выживу. Нет, я не допущу, чтобы ты вторично осталась вдовой.

Присцилла не выдержала и засмеялась.

– Ну хорошо, хорошо!  – воскликнула она.  – Если дашь слово вести себя в границах разумного, я… ну, словом, я попробую как-нибудь утолить твой голод.

– А теперь скажи, как можно даже думать об этом,  – поддразнил ее Брендон, когда она попыталась усесться на него верхом.

– Мы вполне под стать друг другу!  – рассмеялась Присцилла.